«Весь мир — театр, а люди в нем актеры», — сказал Шекспир. И, как считают многие, был прав. По крайней мере, мы с ним соглашаемся, когда речь идет о жизненной драматургии — конфликтах, нравственном выборе и правосудии. Можно долго спорить о влиянии права на искусство и наоборот. Несомненно одно — эстетические образы гармонируют с правовой картиной мира, заставляют нас думать, сопереживать и воспринимать право на чувственном уровне. Именно об этом рассказывает нам автор статьи «Суд над мифом».
А откуда берется чувственное и эстетическое восприятие права? В рубрике «Культурный код» культуролог, доцент НИУ ГСН МФТИ, кандидат филологических наук Арсений Дежуров на примере древнегреческой драматургии пытается проследить, как социальная, политическая и правовая реальность взаимодействовала с мифом — формой и явлением, на тот момент определявшим эстетическое восприятие мира, как обычаи и законы отражались в образах и сюжетах античных трагедий.
На заре развития цивилизаций не текст (до всеобщей грамотности предстоял путь длинной более чем в 2 000 лет), а именно театр был главным источником информации о личностных и общественных отношениях, правилах поведения, добрых поступках и злых. Мифические образы, в свою очередь, делали эти послания понятными и значимыми, тем самым утверждая правовую культуру на мистическом, сакральном уровне.
Недаром автор упоминает трагедию древнегреческого драматурга Эсхила «Эвмениды», где речь идет о правосудии и справедливости — суд человеческого права имеет силу, с которой вынуждены считаться даже боги. Но почему же Афина подала свой голос в защиту Ореста? Арсений Дежуров указывает на то, что «ответ на этот вопрос знал каждый грек: человек по своей природе скорее хорош, чем плох. И если мы чего-то не знаем о человеке, то правильнее предположить, что мы не знаем о нем чего-то хорошего».
А откуда берется чувственное и эстетическое восприятие права? В рубрике «Культурный код» культуролог, доцент НИУ ГСН МФТИ, кандидат филологических наук Арсений Дежуров на примере древнегреческой драматургии пытается проследить, как социальная, политическая и правовая реальность взаимодействовала с мифом — формой и явлением, на тот момент определявшим эстетическое восприятие мира, как обычаи и законы отражались в образах и сюжетах античных трагедий.
На заре развития цивилизаций не текст (до всеобщей грамотности предстоял путь длинной более чем в 2 000 лет), а именно театр был главным источником информации о личностных и общественных отношениях, правилах поведения, добрых поступках и злых. Мифические образы, в свою очередь, делали эти послания понятными и значимыми, тем самым утверждая правовую культуру на мистическом, сакральном уровне.
Недаром автор упоминает трагедию древнегреческого драматурга Эсхила «Эвмениды», где речь идет о правосудии и справедливости — суд человеческого права имеет силу, с которой вынуждены считаться даже боги. Но почему же Афина подала свой голос в защиту Ореста? Арсений Дежуров указывает на то, что «ответ на этот вопрос знал каждый грек: человек по своей природе скорее хорош, чем плох. И если мы чего-то не знаем о человеке, то правильнее предположить, что мы не знаем о нем чего-то хорошего».
«Так древний театр исполнил главную задачу — говорить современным языком о современных проблемах, пусть даже иносказательно», — заключает автор статьи.